- Белорусская государственная академия музыки -

https://bgam.by

-

Белорусская композиторская школа в диалоге поколений: интервью со студентами и профессором кафедры композиции Виктором Антоновичем Войтиком

Белорусская композиторская школа в диалоге поколений:
интервью со студентами и профессором кафедры композиции Виктором Антоновичем Войтиком

4 мая 2022 года в Большом зале в рамках проекта «Навстречу юбилею Белорусской государственной академии музыки» состоялся концерт из произведений студентов кафедры композиции, где восемь молодых композиторов представили публике свои недавно созданные сочинения. Среди них студенты кафедры композиции: Виктория Барановская, Владимир Ильюшонок, Владислав Кирченко (класс В. Н. Корольчука), Маргарита Глухотаренко (класс В. А. Войтика), Александр Кустов (класс Г. К. Гореловой). В концерте приняли участие и студенты других специальностей, которые занимаются композицией факультативно: Ангелина Гавриленко (музыковед, преподаватель – В. А. Войтик), Сергей Мазин (пианист, преподаватель – Г. К. Горелова), Генрих Король (пианист, преподаватель – О. И. Ходоско).

Прозвучавшие сочинения молодых композиторов – достаточно яркие, в некоторых случаях индивидуальные, раскрывающие разнообразные художественные смыслы, ставящие перед собой разные задачи, но в то же время, в них слышен «голос» традиции и для каждого он свой. Интересным было узнать, Что для студентов-композиторов является главным творческим ориентиром в их композиторских исканиях на сегодняшний день, так как данная проблема формирует современное представление о существующей молодой композиторской школе. Представление о современной композиторской школе мы попытались составить через диалог разных поколений композиторов.

А. Г.: Каковы творческие ориентиры в Ваших композиторских исканиях?

Владимир Ильюшонок: Один известный композитор назвал себя «композитором неопределенной творческой ориентации». Перефразируя эту цитату, я определил бы себя как «композитора с определенной ориентацией». То, что сочиняли композиторы вплоть до Шостаковича, который, на мой взгляд, является последним самым крупным традиционным композитором ХХ века — ориентиры у меня скорее в этом направлении. Поэтому это такая центральная магистраль, которая никогда не устареет, будет актуальна и никогда не потеряет интерес. В противовес тому же авангарду, который, мне кажется, несколько устарел. И вообще понятия авангард уже вообще не существует, так как сегодня нет, против чего выступать, и он зашел в тупик. Как сказал один из прошлых авангардистов: «он нас предал». Поэтому, если сегодня на что-то и ориентироваться, то только на центральную традиционную магистраль.

Сергей Мазин: Сочинение «Квартет пикколо» было для меня, своего рода, экспериментом. Перед тем, как взяться за его написание, я очень заинтересовался додекафонией. Мне вообще интересно всё, что связано с различными системами звуковысотной организации в музыке. Решил поработать и в этом направлении: основные темы квартета представляют собой серии из двенадцати неповторяющихся звуков. При этом я не стал отказываться от логики гармонической тональности, все части сочинения воспринимаются как тонально определённые, однако, единого высотного центра в них нет. Название «Квартет пикколо» я позаимствовал у Валентина Сильвестрова, мне показалось, что оно хорошо подходит для данного сочинения ввиду его камерности.

Не могу сказать, что у меня вообще есть какие-либо ориентиры. Что-то интересное можно найти в творчестве любого профессионального композитора, в том числе и у представителей белорусской школы. Я же стараюсь знакомиться с музыкой самых разных композиторов, осваиваю интересующую меня технику и иду дальше.

Генрих Король: Моя Поэма для фортепиано ор.3 написана в неоромантическом стиле. Есть влияние Рахманинова, Шопена, в творчестве которых часто присутствовали лирические образы природы, что я и старался отразить с своем сочинении. Основной образ пьесы — рассвет; первый раздел — ночное небо и только зарождение рассвета, второй, центральный раздел — постепенное развитие, сам восход солнца, его торжество, кульминация. Третий раздел— успокоение; надежда на то, что этот свет продлится долго. Содержание пьесы точно отображает литературный эпиграф Анны Омельянюк, где также говорится о рассвете, как он рождается и торжествует. Это — символ надежды, радости и всего светлого, что было утрачено в мрачный час.

Прозвучавшие в концерте кафедры композиции произведения и услышанные мнения молодых композиторов формируют общее представление о современном этапе белорусской композиторской школы. Не менее интересным было услышать мнение слушателей – в том числе самих композиторов о произведениях коллег и получили совершенно разные точки зрения по данному вопросу.

А. Г.:  Молодая белорусская композиторская школа: какая она на Ваш взгляд? Охарактеризуйте её, пожалуйста.

Владимир Ильюшонок: Мне кажется, чтпока не сложилось понимания о принадлежности к конкретному стилевому пути. Очень важно, на мой взгляд, осознавать свое место в современной академической музыке. Композиторам следовало бы больше задавать вопросов самому себе кто они, что они и для чего они все это делают. Нужно разбираться с музыковедческой позиции, чтобы понять, что происходит. Я хочу, чтобы люди понимали, какую традицию они продолжают или стараются продолжать.

Светлана Масюк: На мой взгляд, в этом году отчёт кафедры композиции был слабее предыдущего. Возможно, сказывается атмосфера, царящая вокруг и оказывающая давление, сковывающая в определённые рамки. В большинстве случаев, были представлены ученические пробы, в основном не раскрывающие их композиторский потенциала. В некоторых сочинениях ощущается неопытность, неуклюжесть в использовании форм и средств.

Удручает также студенческая тенденция к камерности и миниатюре, набирающая обороты в последние годы. Кто-то может возразить: «Пусть напишут меньше, но лучше». А когда ещё у студентов, перед тем как ступить на путь профессионалов, будет время научиться писать и творить по-крупному? В ответ, начинающие музыковеды ждут, когда же вы удивите настолько, что захочется говорить о вас?

 А. Г.: Как и композиторы ждут, когда же молодые музыковеды напишут и в своих статьях удивят настолько, что сверстники захотят нас читать? (риторический вопрос)

Светлана Масюк: Будем надеется, конечно! Но даже в таком — затянутом тучами — небе музыкального поприща проглядывали лучи надежды. Среди всех участников невооружённым взглядом выделились сочинения, отмеченные духом Стравинского, Прокофьева, Шостаковича. На злобу дня, нашим специалистам стоит задуматься и вытягивать себя вверх выше своих возможностей.

Анна Авдонина: На мой взгляд, современная белорусская композиторская школа находится на пути нового становления. Могу выделить двух наиболее перспективных и талантливых студентов, которые уже не раз заявляли о себе на композиторском поприще. Это Игорь Комар и Владимир Ильюшонок. Надеюсь, их энтузиазм и творчество дадут новый толчок в развитии современной белорусской музыки.

Полученные мнения указывают на неоднозначность оценки сочинений молодых композиторов, что, на наш взгляд, это хорошо, так как разница суждений, споры по проблемам искусства то – что было, есть и будет – выражает небезразличие и размышления студентов о судьбе музыкальной культуры современности. Другим важным вопросом, на который трудно ответить однозначно, является вопрос о возможных путях развития белорусской композиторской школы в будущем. Обратимся с таким вопросом к организатору прошедшего концерта Игорю Комару и его участнику Сергею Мазину.

А. Г.: Каковы, на ваш взгляд, возможные пути развития белорусской композиторской школы в будущем?

Игорь Комар: Это нам покажет время. Каждый композитор у нас особый человек, индивид, и каждый работает в своем направлении, стиле. Я, например, пишу диссертацию о сонорной технике композиции и считаю, что многие композиторы в Беларуси и Польше – сонористы. В звучавшем на концерте «Квартете пикколо» также присутствуют сонористические элементы: например, глиссандо и другие акустические эффекты. Поэтому по поводу путей развития… Посмотрим куда они нас приведут. Но, конечно, у каждого свой путь развития, мы не можем сказать, что все представители композиторской школы пойдут по одному пути развития, например, как польская школа, которая шла по пути соноризма в 50-70 годы прошлого столетия. Белорусские композиторы все индивидуальны, мы все работаем в своем направлении и это хорошо. Потому что мы не похожи друг на друга.

А. Г. То есть каждый композитор, возможно, будет занимать свою особую нишу, так?

Игорь Комар: Да, так же как сейчас, например, Владимир Курьян и Олег Ходоско занимают театральную нишу. Кто-то пишет только симфоническую и камерную музыку и не работает для кино. Кто-то, наоборот пишет для современных фестивалей, как, например, Валерий Воронов. Каждый занимает свою нишу.

Сергей Мазин: Сложно сказать однозначно. На данный момент существует огромное количество различных стилевых тенденций в музыкальном искусстве. С одной стороны, они тесно взаимодействуют, с другой стороны – могут противостоять друг другу и быть совершенно независимыми. Я думаю, что наша композиторская школа в этом смысле не будет исключением. Уже сейчас творчество молодых белорусских авторов можно назвать ярким, индивидуальным и крайне разнообразным.

Так, в полученных мнениях мысли, суждения и тон высказывания И. Комара и С. Мазина представляются в весьма положительном ключе, что, безусловно, вселяет надежду и оптимизм во взгляде на будущее белорусской композиторской школы.

Интересным было выяснить: каково это исполнять современную белорусскую музыку? Мы задали этот вопрос исполнителю.

А. Г. Как Вы считаете, в чем специфика и трудности исполнения музыки студентов-композиторов?

Андрей Исаенко: Для меня нет кардинально большой разницы, играть музыку репертуарную или музыку белорусскую, которую мне доводилось исполнять. Методы воплощения образов во многом схожи.

Отличительная проблема музыки композиторов молодого поколения, именно с точки зрения исполнительства, это незнание особенностей игры на том или ином инструменте, незнание его слабых сторон. В произведениях могут использоваться такие фактурные формы, которые не просто мешают исполнителю осуществить все музыкальная задачи, а делают его грамотное исполнение просто невозможным. Из-за того, что исполнителю крайне проблематично изобразить технически трудное место, он уже не в силах вести музыкальную линию и передать всю красоту этого произведения. В следствие этого у слушателя может появиться предвзятое мнение насчёт этого произведения. Ведь от того, как будет исполнено произведение, зависит его будущий успех. Поэтому при написании произведения, любой уважающий себя и свое дело композитор, если он понимает, что слаб в области интерпретации, должен советоваться с грамотными исполнителями на счет специфики фактуры, способов игры на каком-либо инструменте. 

Таковы взгляды молодых людей, студентов нашей Академии. Нам представилась замечательная возможность побеседовать на различные темы, касающихся проблем современного состояния композиторской школы, ее развития в будущем, связи с традициями прошлого, оценки сочинений молодых композиторов с профессором кафедры композиции Виктором Антоновичем Войтиком. Через мысли композитора, представляющего белорусскую композиторскую школу более полувека, вместе с суждениями, высказанными студентами-композиторами и музыковедами мы, тем самым, сформируем своеобразный диалог поколений.

А. Г.: Вопрос в связи с прошедшим 4 мая в Большом зале академии музыки концерте молодых композиторов. Как Вы видите молодую белорусскую композиторскую школу, охарактеризуйте её, пожалуйста.

В. А. Войтик: Школа – понятие очень широкое. Она складывается не только из текущего репертуара и текущих работ студентов. Школа включает в себя большой комплекс. В первую очередь, для творческого вуза важна творческая атмосфера, в которой происходит становление молодого художника. Также важно понимание традиции. Для этого нужно, чтобы музыка звучала, во-первых, как можно чаще: музыка тех современников, которые ныне действуют или недавно ушедших, тех, которые представляют данную эпоху.

Должна быть потребность у слушателей и исполнителей, потому что от них зависит состояние школы в будущем. То есть должна быть создана такая творческая атмосфера, в которой хотелось бы, чтобы исполнители ждали от своих сверстников, своих коллег-современников ту музыку, которую они хотят исполнять. Здесь очень важен коллективный дух творчества.

К сожалению, у нас не много проводятся такого рода мероприятий, когда молодые композиторы могут представить свою музыку своим же коллегам. Поэтому нужно работать и работать. Хорошо, что состоялся такой концерт. Я с большой радостью наблюдаю, как развиваются наши студенты. Чувствуется, что они люди разумные, чувствующие общие тенденции, происходящие в современном музыкальном искусстве. Вместе с тем, что для нас присуще ментально, все, что происходит в мире, часто, в области экспериментов, находящиеся за пределами понимания, воспринимается с осторожностью, предусмотрительностью, взвешенным подходом ко всему, что происходит.

В этом есть некоторые достижения и перспективы у некоторых молодых композиторов, которых я наблюдаю. В нас живет живая музыкальность. Не какая-то искусственно-лабораторная, что я, кстати, во многих других консерваториях наблюдал. Как известно, существуют целые классы, направления, которые занимаются узко-лабораторной работой, где работы дальше лаборатории, часто, и не выходят. Это закрытые коллективы, которые имеют предмет исследования. Это своеобразный научный подход. А мы (белорусские композиторы) ориентируемся на живой окружающий мир, и это отличает нашу школу.

А. Г.: Каковы возможные пути развития белорусской композиторской школы в будущем?

В. А. Войтик: Вы знаете, человек всегда должен делать немного больше, чем он умеет. Если так и происходит, тогда появляются пути. Потому что, если, условно говоря, композитор-студент будет знать только то, чему его научили педагоги, то путей дальше быть не может. Потому что он будет делать только то, чему его научили: ремесло. Дальнейшего пути не будет. Поэтому, чего хочется пожелать – это саморазвитие, определение чего-то своего. Как кто-то сказал: «Талант – явление самоходное», так как сам человек должен увидеть для себя какую-то искорку, проблеск, возможности для реализации. А если у него это получится, он открывает путь уже кому-то другому. Главное – не потушить призывной огонек, к которому может устремиться начинающий композитор. Задача педагога – предостеречь от ошибок, ведь мы (педагоги) имеем опыт, знаем где бывает живой огонь, а где бывает фальшивые, фантомные, блуждающие огоньки, которые могут увлечь, но не привести никуда. Так происходит, потому что в музыке в музыке 20 века уже все было, и, чаще всего, это повторяется, только уже на новом этапе. Ведь педагог всегда видит, что перспективно, а что нет.

А. Г.: Звучавшая вчера на концерте музыка в основном опиралась на традицию, в особенности на традицию ХХ века. Почему, на Ваш взгляд, не звучало ничего принципиально нового, экспериментального? Принято ведь считать, что молодое поколение стремиться выразить себя особым образом, через отрицание традиции, подчеркнуто экспериментально.

В. А. Войтик: Понимаете, у нас существует некое заблуждение, когда мы упоминаем какие-то явления авангардные, явления западной, американской музыки. Мы их воспринимаем как естественное течение. На самом деле все далеко не так. Это не всегда закономерный итог развития. Не все эксперименты, которые доходят до нас в готовом виде, вызваны потребностью самой жизни. Они вызваны волей автора, который ставит этот эксперимент. Композитор его искусственно выводит. А для того, чтобы искусственный организм выжил, он должен обладать некими свойствами живой материи, свойством саморазвития. Если в нем нет гена, который обеспечивает его дальнейшее развитие, он погибает, остается в памяти как артефакт, но который сам себя не воспроизводит в других сочинениях. А с другой стороны, его (искусственного организма) воспроизведение губит сущность самого эксперимента, потому что тогда он теряет ценность. Не нужно соблазняться на такого рода вещи. Поэтому этим и объясняется, что мы мыслим в рамках традиций. Но, я предполагаю, что мы можем сделать заказ на лабораторный эксперимент. Сделать то, чего не слышали нигде. Мы с удовольствием посмотрим на это. Но, предупреждаю, что композиторы, которые шли на эксперимент, показывали сочинения в узком цеховом кругу: у Булеза лаборатория, у Ксенакиса, у Пендерецкого — также. Их работы – поиск новых решений, новых путей, и они не предполагали какой-то слушательской реакции, хотя может и предполагали, но оценочные категории здесь не приемлемы, даже в таком вульгарном виде, как нравится-не нравится.

А. Г.: Каковы для Вас критерии оценки сочинений, которые прозвучали вчера?

В. А. Войтик: Музыку, которую мы слушаем у студентов – ее можно оценивать, но по-разному. Можно с точки зрения насколько удалось молодому автору воплотить свой замысел, где у него просчеты в построении, акустике, стилистические огрехи. В процессе написания, можно на них указать с целью избегания в дальнейшем. Для того, чтобы исправить ошибки – просто нужно написать новое сочинение, и стараться их больше не повторять. 

Также можно оценивать с точки зрения выполнения задания, учитывая возрастные способности, степень подготовки студента, например, когда он может превзойти себя. С другой точки зрения, мы можем рассматривать сочинения как результат процесса развития. Когда мы видим, что в прошлом году он показывал так, в этом году он показал по-другому, а третий раз совсем иначе. Так мы можем оценивать прогресс, расширение творческого диапазона. Примитивная дилетантская оценка: мне нравится или мне не нравится – это не есть хорошо. Существует еще оценочный взгляд как члена жюри, потому что когда произведения проходят одно за другим, как было и на концерте, они могут друг перед другом в разных категориях выглядеть по-разному. Такое оценивание не всегда справедливое. Будучи поставленное произведение в один ряд с другим – оно будет выглядеть так, а поставленное в другом месте – совершенно по-другому. То есть многое зависит от режиссуры концерта, в каком порядке звучат эти произведения. Это очень важно, для вас, для музыковеда грамотная режиссура концертной программы. Потому что так некоторые сочинения могут оказаться в невыигрышной ситуации.

А. Г.: Какие напутствия можете дать молодым композиторам, которые только начинают свой композиторский путь.

В. А. Войтик: Если хочешь стать композитором, то ты должен понимать, что ты возложил на себя некую миссию. Если уж возложил, то должен служить. В этом случае, ты можешь рассчитывать на длительный творческий путь. Это не гарантирует тебе любовь и восторг слушателей-зрителей, это не гарантирует тебе материальное благополучие, может быть не простым твое существование. Но уверенность в то, что ты занимаешься своим делом, оно дает полноту представления о жизни, о смысле твоего существования.

Не все те, кто заканчивает консерваторию по специальности композиции, связывают свою жизнь с таким напряженным трудом. Хотя и их «встроенность» в нашу музыкальную культуру все равно не бесследна. Потому что каждый композитор приобрел некий опыт в общении с великой музыкой классиков, приобрел некий свой взгляд на это. Это делает его разносторонней творческой личностью.

Желаю всем видеть и слышать друг друга! Желаю безграничного долготерпения!

 

Ангелина Гавриленко, музыковед, 4 курс